Умер Андрей Владимирович Полетаев

18 сентября ушел из жизни наш коллега, неоднократный автор "Демоскопа Weekly" и "Населения и общества", ординарный профессор ГУ-ВШЭ, заместитель директора Института гуманитарных историко-теоретических исследований ГУ-ВШЭ, Андрей Владимирович Полетаев. Вместе с друзьями и близкими Андрея Полетаева Демоскоп скорбит о кончине этого незаурядного человека.

Мы перепечатываем некролог, подписанный коллегами Андрея Владимировича по Институту и публикуем слова прощания его друзей - Владимира Автономова, Леонида Григорьева и Владимира Гимпельсона..

Необыкновенно одаренный и разносторонне образованный ученый, автор многочисленных книг, он был известнейшим специалистом по социологии знания и истории идей, методологии исторической науки и экономической истории Нового и новейшего времени. Блестящий исследователь и преподаватель, Андрей Владимирович был человеком, наделенным высоким чувством ответственности, научной принципиальности и требовательности к самому себе и коллегам. Все, что он делал, он делал по "гамбургскому счету", на высочайшем профессиональном уровне. Одним из последних дел, в которое Андрей Владимирович вложил немало энергии, души и таланта, было создание в ГУ-ВШЭ факультета истории. 21 сентября он должен был впервые прочитать студентам нового факультета свои первые лекции...

Андрей Владимирович Полетаев был энциклопедистом и новатором во всем: в исследованиях, в организации научной деятельности и в том, как он готовил к ней будущих ученых. Он умел сочетать строгость метода, точность и аккуратность в обращении с материалом с исследовательской дерзостью и блестящей интуицией.

Поступив в МГУ имени М.В. Ломоносова, он выбрал экономическую кибернетику - специальность, с которой, при всей ее актуальности и престижности в мире, в советское время едва был снят запрет; специальность, предполагавшую в равной степени глубокие познания в математических и экономических дисциплинах. Еще студентом он, как и многие будущие основатели новой российской экономической науки, преподавал в легендарной Экономико-математической школе МГУ - ЭМШ, основанной в 1968 году.

Исследовательскую работу Андрей Владимирович начал в Институте мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО) под руководством Револьда Михайловича Энтова. На рубеже 1980 и 1990-х годов его труды, вместе с работами его учителя и коллег по ИМЭМО, позволили российской экономической науке стать наукой в полном смысле слова - без оглядки на идеологические и цензурные обстоятельства. Профессиональный "зарубежник", он всегда ориентировался на современный уровень научного знания, помня о необходимости "гамбургского счета". Его работы были весьма смелыми для своего времени: занимаясь проблемой распределения ресурсов в капиталистической (рыночной) экономике, он ставил под сомнение догматические для советской экономической науки представления о монопольной роли государства в этом процессе. Приоритет научной строгости над идеологической ангажированностью, характерный для его исследовательского стиля, был важной чертой, необходимой для перехода отечественной науки к новому мышлению. Очень рано удостоившись докторской степени (в 1989 году) и профессорского звания (в 1994-м), Андрей Владимирович никогда не оставлял педагогической работы. Он стал наставником нескольких поколений ученых: его ученики сейчас в числе тех, кто определяет облик отечественной экономической науки.

Андрея Владимировича большинство "цеховых" знатоков прошлого узнали, вероятно, с конца 1990-х годов, по его историко-теоретическим работам. Но его интерес к минувшим эпохам был органично связан с прежними его экономическими и статистическими исследованиями, с работой над переводами и освоением работ классиков западной экономической мысли еще в разгар "развитого социализма".

Его путь из "строгой" науки в "нестрогую" уникален тем, что он никогда не снижал планки требований к логике аргументации и точности результатов. Экономика перестроечного СССР, история признания российских экономистов на Западе, макроэкономические показатели и их объяснительный потенциал, компаративный статистический анализ - за всеми его "негуманитарными" исследованиями стояла та же мысль, внимательная к частностям и деталям, но удерживающая архитектонику и системность целостного знания. Без этого не состоялся бы в начале 1990-х альманах "THESIS", объединивший "лучших из лучших" - экономистов, историков, социологов - без снисходительного деления на "тамошних" и "здешних". Андрей Владимирович был среди тех немногих людей, кто своими работами, выступлениями и непременными личными усилиями в самых разных институциях, содействовал тому, что сама эта, прежде очевидная для всех, граница между наукой мировой и отечественной становится проницаемой и в чем-то уже только географической.

Сочетание сильного теоретического мышления с широчайшей эрудицией и культуртрегерской волей позволило Андрею Владимировичу радикальным образом повлиять на состояние теории исторического знания в России: в его трудах последних лет учтены, обобщены и преобразованы важнейшие актуальные достижения западной социальной мысли; в них предложен новый инструментарий для исследования исторической реальности. Организационная работа, которую Андрей Владимирович вел последние годы, имела своей главной целью создание таких институциональных форм, которые позволили бы в полной мере воплотить его теоретико-гуманитарный проект - проект синтеза исследования, педагогики и инновационных стратегий научного администрирования.

Первым шагом на пути реализации этого проекта стало основание, общими усилиями с Ириной Максимовной Савельевой, Института гуманитарных историко-теоретических исследований в ГУ-ВШЭ в 2002 году. Андрею Владимировичу в значительной степени обязан своим рождением совсем недавно открывшийся в Вышке факультет истории. Системное свойство институций, у истоков которых стоял Андрей Владимирович, - уникальный энергетический потенциал, широта перспектив и разнообразие возможностей развития.

Он заставлял все вокруг себя жить такой бурной и насыщенной жизнью, что поверить в его смерть очень трудно. Его вклад и место в панораме современного российского обществознания уникальны. Как бы ни был внимателен он сам к макротенденциям, исчислимым закономерностям и коллективным показателям в динамике знания, заменить его в науке, как общем предприятии, некем.

Он ушел из жизни так рано и так быстро, что мы даже не успели с ним попрощаться. Сейчас мы чувствуем только одно - утрату близкого родного человека. И это чувство заглушает всё остальное. Много лет мы жили рядом, разговаривали с ним, спорили, мы так любили смеяться вместе. После его ухода образовалась зияющая пустота.

Коллектив ИГИТИ

Друзья Андрея Владимировича Полетаева - мы еще просто не можем поверить, что он ушел.

Большинство коллег и студентов в последние лет пятнадцать знают его в основном как строгого профессора, одного из руководителей ИГИТИ, издателя THESIS, автора блестящих книг, критика научных работ.

Мы знаем его как блестящего собеседника, человека бесконечного обаяния, максимально возможной общей эрудиции и чувства юмора - для нас он Энди. В 70-х он учил детей в ЭМШ и вполне убедительно играл Ослика Иа-Иа в Английском музыкальном театре на экономическом факультете МГУ. Он играл на гитаре, пел и писал свои песни. Мы вплоть до 21 века вместе отбивали "континенталь" в 14 па. Мы будем с удовольствием и гордостью вспоминать прагматическому юношеству, что он с нами пиво пил!

А еще у него теоретическая докторская по экономике в 37 лет в ИМЭМО АН - по норме прибыли с античных времен до наших дней. И плюс полно книг по статистике и образованию и еще масса чего-то интересного сделанного и придуманного. Все всегда абсолютно профессионально - он стал "пробирной палатой" для оценки качества работ в нескольких науках сразу.

Его талантов и разносторонности хватило бы на пять областей знания, пять профессиональных научных клубов и пять веселых компаний. Он был формирующим игроком в любой такой команде или компании. И наша общая память о выдающемся экономисте и историке Андрее Полетаеве вполне естественно будет жить вместе нашей общей памятью о веселом талантливом человеке, который вообще так и не состарился за те четыре десятилетия, что мы счастливо с ним дружили!

Леонид Григорьев

Андрей был очень разным: в студенческие годы - душой общества, с гитарой, на сцене Английского театра Экономического факультета, капитаном команды КВН на юбилее нашей любимой Экономико-математической школы. В нем была легкость, даже некоторая обаятельная легкомысленность.

В ИМЭМО, в знаменитом секторе Энтова, Андрей целеустремленно делал научную и общественную карьеру, не тратил времени на глупости типа шахмат, го и прочих игр, которым мы отдавали должное, сравнительно рано для нашего неторопливого сектора защитился, вступил в партию, стал председателем Совета молодых ученых. Обнаружил хороший литературный стиль и качества превосходного научного редактора. Мы были готовы к тому, что в один прекрасный день он окажется нашим начальником. Но не тут то было! На следующем витке Андрей резко ушел в чистую науку, причем в области достаточно далекой от его первоначальных занятий. Вместе с Ириной Савельевой ему удалось создать такие интересные для участников и общеполезные вещи, как альманах "ТЕЗИС", институт ИГИТИ, написать много научных книжек, когда их практически никто не писал. Он любил говорить, что перестал быть экономистом, но выходящие время от времени его статьи про состояние нашей экономической науки, образования всегда привлекали к себе внимание остротой и доказательностью.

Чтобы Андрей ни делал, он никогда не был скучным, вокруг него всегда было интересно. С ним ушла большая часть моей жизни.

Владимир Автономов,
декан факультет экономики ГУ-ВШЭ, член-корр. РАН

Невозможно поверить в то, что Андрей Полетаев ушел и мы его больше никогда не увидим. Тяжесть этой потери невыразима словами.

Андрея отличала особая человеческая мудрость и потрясающая интеллектуальная глубина, гармонично сочетавшиеся с другими замечательными и тоже очень редкими качествами - огромной требовательностью к себе, безмерной ответственностью, необыкновенным чувством юмора, бесконечной работоспособностью, энциклопедичностью и в то же время тактом и простотой в общении. Он был удивительно щедро награжден многочисленными и разнообразными талантами. Экономист, историк, социолог, статистик, философ, … Андрей интересовался очень многим, но во всем, что делал, доходил до сути и достигал совершенства. Было большой радостью "затащить" его в новый проект и работать рядом. Он ушел и теперь по очень разным вопросам просто не с кем посоветоваться. Мы все осиротели…

Владимир Гимпельсон

), профессор ().

Энциклопедичный YouTube

1 / 3

Язык интересен, или Лингвистика среди наук когнитивного спектра - Андрей Кибрик

Формируем будущее 6. Прорывные научные достижения

Полетаева И.И - Основы этологии и генетики поведения Лекция 1

Субтитры

Биография

Родился в семье доктора исторических наук В. Е. Полетаева, занимавшегося историей Москвы. Окончил МГУ в г. (экономический факультет , отделение экономической кибернетики), преподавал в Экономико-математической школе МГУ. После окончания университета пришёл на работу в . В отделе «Общих проблем капитализма» был сотрудником сектора Р. М. Энтова , а затем сам руководил сектором «Эволюции рыночной экономики» до 2008 года. В 1990-2000-е годы он также активно сотрудничал в качестве эксперта в деятельности , ЮНЕСКО , Всемирного банка и других аналитических учреждений. Участвовал в переводах на русский язык работ ведущих западных экономистов (В. Леонтьева, Дж. Хикса, Дж. Кларка и др.). В 1993-1994 годах - создатель и ответственный редактор альманаха THESIS , способствовавшего обновлению языка и методов российских социальных и гуманитарных дисциплин, сближению их с мировой наукой . В 1996–2001 годах один из организаторов проектов "Переводная литература по общественным наукам" (Translation Project) и "Университетская библиотека", осуществляемых (Фонд Сороса) в России. В рамках обоих проектов был осуществлен перевод и издание более 400 западных фундаментальных исследований по основным социальным и гуманитарным дисциплинам. В 2002 году был одним из инициаторов создания Института гуманитарных историко-теоретических исследований (ИГИТИ) НИУ ВШЭ , центральным направлением исследований которого стала социология и история гуманитарных и социальных наук. Работал заместителем директора Института. Ординарный профессор НИУ ВШЭ ().

Творчество

Ранние работы А. В. Полетаева связаны с выявлением динамики современной американской экономики на фоне исторических показателей. С конца 1980-х годов предметом его интереса становятся долговременные и циклические процессы в мировом хозяйстве (наследие Н. Д. Кондратьева и идея «длинных волн »), с учетом достижений американской клиометрии и новейших подходов к изучению экономической истории. Особенно значимым является цикл работ А. В. Полетаева (выполненных совместно с И. М. Савельевой) по современной теории истории и изучению эволюции образов прошлого в разные эпохи. В центре исследований самых последних лет – проблематика классического наследия в мировой и отечественной науке, новаторская постановка проблем сравнительного науковедения, а также оценка перспектив и направлений теоретической рефлексии в современном обществознании.

С октября 2010 года его имя присвоено Институту гуманитарных историко-теоретических исследований.

Публикации

Монографии и учебники

• Савельева И. М., Полетаев А. В. Классическое наследие. М.: ИД ГУ–ВШЭ, 2010. – 336 с. (аннотация и оглавление)
• Савельева И. М., Полетаев А. В. Теория исторического знания (учебное пособие для вузов). СПб.: Алетейя; М.: ГУ-ВШЭ, 2008, 523 с. (аннотация и оглавление)
• Савельева И. М., Полетаев А. В. Социальные представления о прошлом, или Знают ли американцы историю. М.: Новое литературное обозрение, 2008, 456 с. (аннотация и оглавление)
• Савельева И. М., Полетаев А. В. Социология знания о прошлом (учебное пособие для вузов). М.: ГУ–ВШЭ, 2005, 344 с. (аннотация и оглавление)
• Савельева И. М., Полетаев А. В. Знание о прошлом: Теория и история. В 2-х т. Т. 1: Конструирование прошлого . Т. 2: Образы прошлого. СПб.: Наука, 2003, 2006, 632 с.; 751 с.
• Савельева И. М., Полетаев А. В. История и время: В поисках утраченного . М.: Языки русской культуры, 1997, 800 с. Тж. на болгарском яз.: Савелиева И. М., Полетаев А. В. История и време: В търсене на изгубеното / Пер. Б. Пенчев, Х. Карастоянов. София: Стигмати, 2006, 716 с.
• Полетаев А. В., Савельева И. М. Циклы Кондратьева и развитие капитализма (опыт междисциплинарного исследования). М.: Наука, 1993. - 249 с. Тж. 2-е испр. изд.: Полетаев А. В., Савельева И. М. «Циклы Кондратьева» в исторической ретроспективе. М.: Юстицинформ, 2009. – 272 с. (аннотация и оглавление)

Коллективные монографии ИГИТИ

• Классика и классики в социальном и гуманитарном знании / Отв. ред. И. М. Савельева, А. В. Полетаев. М.: Новое литературное обозрение, 2009. – 536 с.
• Феномен прошлого / Отв. ред. И. М. Савельева, А. В. Полетаев. М.: ГУ–ВШЭ, 2005, 476 с.

Едва ли найдется человек, который не держал в руке шариковую ручку и однажды не ловил себя за разрисовыванием бумаги замысловатыми узорами во время скучных лекций или собраний. До недавних пор этот предмет имел исключительно утилитарную функцию и использовался художниками XX века только для создания скетчей. Теперь рисунок шариковой ручкой стал стремительно набирать популярность в художественных кругах как самостоятельное направление.

Андрей Полетаев , художник родом из Украины, уже много лет специализируется именно на рисунках шариковой ручкой. Имея в своем распоряжении только этот нехитрый инструмент и бумагу, он создает великолепные рисунки: от залитых солнцем городских пейзажей до убедительных портретов знаменитостей.

Выставки Андрея проходят по всему миру: в Германии, Швейцарии, Франции, но особенное внимание рисунки художника снискали в США, где на выставке искусства и кино в Нэшвилле его рисунок победил сразу в четырех номинациях.

Несмотря на растущую популярность, Андрей демонстрирует публике свои работы, но сам предпочитает оставаться в тени: по его убеждению, рисунки сами говорят за художника. Тем не менее, Анастасия Теплицкая связалась с Андреем и задала несколько вопросов о тонкостях создания шедевров шариковой ручкой.

Artifex: Расскажите, когда вы впервые применили технику рисования шариковой ручкой?

Думаю, еще когда учился в школе и, сидя на уроке на задней парте, рисовал печати на бланке медицинской справки для освобождения от уроков.

Artifex: Получалось?

Хоть я и не часто этим занимался, но когда занимался - выходило безупречно.

Artifex: На своем сайте вы писали, что периодически применяете разные техники: масло, карандаши, маркеры, но, тем не менее, обычная шариковая ручка - ваш любимый инструмент. Почему?

Сложно однозначно ответить на этот вопрос. Чтобы понять, почему я предпочел шариковую ручку, зрителю нужно увидеть оригинал моего рисунка. То, что можно увидеть через монитор, даже в лучшем случае передает менее половины впечатлений, получаемых от просмотра оригинала.

Artifex: Не кажется ли вам, что «потенциал» шариковой ручки не достаточно богат для художественного выражения?

Нет, ни в коей мере. Рисунок шариковой ручкой только недавно появился на свет как самостоятельное направление в художественном искусстве. И оно имеет еще множество нераскрытых граней. Ведь еще каких-то 5-10 лет назад шариковая ручка вообще не использовалась художниками для создания произведений искусства. А сейчас зритель может видеть, что с ее помощью создаются высококлассные работы. Я думаю, что в будущем нам предстоит увидеть еще много интересного.

Artifex: Интересно, сколько ручек нужно на один рисунок?

Это зависит от ручки и от рисунка. На большую работу, думаю, от одной до трех.

Artifex: Рискну предположить, что, в отличие от многих людей, вы относитесь к выбору этого предмета с большим вниманием и требовательностью. Какой же должна быть ваша шариковая ручка?

В разных регионах торговые точки отдают предпочтения разным производителям, но всегда можно найти что-то достойное. Существуют производители, у которых даже самая дешевая ручка может превосходить по качеству дорогую ручку некоторых других производителей. Что касается моего выбора, все зависит от настроения и от того, что я хочу получить в итоге. Ручки могут быть самые разнообразные: от дешевых до дорогих, диаметром от 0,28 мм. до 1,4 мм.

Artifex: Сколько у вас их в запасе?

Я не сторонник делать большие запасы ручек, со временем они имеют свойство пересыхать, что может негативно отражаться на работе. Но все равно ручек у меня значительно больше, чем у обычного человека.

Artifex: Расскажите, какие существуют сложности при работе шариковой ручкой?

Самое сложное, наверное, то, что при работе чернилами исключается право на ошибку. Нанесенное на бумагу единожды остается там навсегда. Если учесть, что на некоторые работы уходит до 300 часов, то это оказывает некое давление.

К тому же, рисуя шариковой ручкой, я ограничен в цвете, а работая в монохроме, приходится постоянно решать массу задач. Например, как передать изображение, максимально его сохранив и при этом используя только один цвет. Мне неоднократно задавали вопрос, почему я не использую цветные шариковые ручки. Ответ прост. Если обратить внимание на большие наборы цветных ручек, то на многих можно увидеть, что производитель не рекомендует использовать их для подписания документов. Неизвестно, как поведут себя цветные чернила через 10-20 лет, поэтому нет желания рисковать.

Artifex: А что вам сложнее всего рисовать?

Я не рассматриваю работу как сложную или простую, а смотрю только на время, которое необходимо затратить. Любой художник рисует хорошо то, что ему нравится, и делает это настолько хорошо, насколько сам того хочет. Самый серьезный «враг» моей работы - это время. А попытки с ним бороться накладывают не самый лучший отпечаток на ее качество. Так что если я хочу рисовать что-то лучше, то просто трачу на это больше времени. Наверное, для себя сложность работы я измеряю в часах.

Artifex: В одном из интервью вы сказали, что в своих работах «никогда не пытаетесь ничего обнажить и вывернуть наружу…»

Да, я всегда подчеркиваю, что в своих работах я затрагиваю самые простые сюжеты. Все то, что мы можем встретить в повседневной жизни. Жизнь современного человека столь стремительна, что мы перестаем замечать окружающее нас. Я лишь ловлю мгновение, даю зрителю возможность стать сторонним наблюдателем и незаметно для окружающего мира взглянуть на него со стороны. А дальше, если сюжет хоть в какой-то мере зацепил зрителя, то он сможет для себя что-то найти.

Artifex: Расскажите, пожалуйста, почему вы предпочитаете оставаться инкогнито для прессы и поклонников?

Я показываю зрителю только свою творческую часть. За художника должны говорить его работы. Личную жизнь предпочитаю оставлять себе, а кто и что съел за обедом, у кого круче селфи - таких хватает и без меня. Что касается прессы - я всегда открыт для контакта, но общение происходит через моего официального представителя. И я оставляю за собой возможность посетить свои же выставки в роли зрителя.

Artifex: Доводилось ли случайно услышать какую-то интересную критику в свой адрес?

К сожалению, нет. Самая острая критика - это моя собственная.

Artifex: Говорят, что любой писатель любым своим произведением в первую очередь показывает самого себя, также и художник сам предстает перед зрителем на своих полотнах. Как вам кажется, что можно узнать о вас, как о человеке, глядя на ваши рисунки?

Здесь можно было бы себя похвалить, но ответ будет простым: о человеке говорит то, что он делает, и то, как он поступает. Следовательно, не мне судить о себе.