Для меня вынесенный в заглавие этого текста вопрос является ключевым для понимания событий последних лет в Украине. Задолго до превращения части восточной Украины в театр полноценных боевых действий, в масс-медиа утвердился образ «двух Украин» или даже «этнических зон Украины».

Символами «востока Украины» в этой чрезвычайно упрощенной схеме традиционно выступали четыре областных центра — крупнейших промышленных города, упомянутых в названии статьи. Харьков, Днепропетровск и Донецк в позднесоветское время были городами-миллионерами, население Луганска приближалось к отметке в 500 тысяч человек. Во всех четырех городах преобладал русский язык как язык повседневного общения. И в 2004, и в 2010 году на президентских выборах большинство избирателей в этих областях голосовали за выходца из Донецкой области Виктора Януковича (хотя процент голосов был разный).

Весной-летом 2014 года «восток Украины» даже как воображаемая целостность перестал существовать. Донецк и Луганск стали центрами самопровозглашенных «народных республик» и на себе испытали войну. Харьков избежал этой участи, а Днепропетровск стал символом украинской лояльности и «сердцем Украины».

Может ли «идентичность» объяснить войну на Донбассе? Какова была роль местных и центральных элит в погружении региона в войну?

Очень распространенный ответ на вопрос о причинах настолько разной траектории пост-майданной истории востока Украины отсылает к особенностям «идентичности жителей Донбасса», обычно описываемой как «советская». При чем, в зависимости от идеологических предпочтений, «идентичность» эта оценивается уничижительно или комплиментарно. В обоих случаях очень часто «ДНР» и «ЛНР» отождествляются со всем населением региона, а физическое насилие описывается как едва ли не само собой разумеющееся следствие недовольства «жителей Донбасса» языковой или экономической политикой Киева.

Контекст

Изменчивый конфликт на Украине

Geopolitika 12.01.2016

Что 2016 год принесет Украине?

Atlantic Council 11.01.2016

Путин признал военное присутствие России на Украине

The Guardian 18.12.2015 При этом, в разнообразной литературе о Майдане, аннексии Крыма и войне на Донбассе до сих пор критически недостает компетентного фактографического изложения событий в центре и регионах. Многие исследователи при этом слишком легко поддаются искушению идеологизации в объяснении мотивов и причин социальных действий.

В данном эссе я хотел бы поставить несколько вопросов, которые, надеюсь, станут отправной точкой серьезных исследований: Так ли пряма дорога от политических сентиментов к физическому насилию? Может ли «идентичность» объяснить войну на Донбассе и как корректно описать общественные настроения в ситуации, когда государство утрачивает монополию на насилие? Какова была роль местных и центральных элит в погружении региона в войну?

А помнишь, как все начиналось?

В утрате Украиной контроля над ситуацией в Донецке и Луганске важнейшей датой было 6 апреля 2014 года. В этот день несколько тысяч митингующих — при очевидном попустительстве якобы охранявшей объект милиции — заняли здание Донецкой областной госадминистрации и вывесили на нем российский флаг. Это был уже второй захват Донецкой ОГА (первый имел место в начале марта, когда вошедших в здание сторонников созыва внеочередной сессии облсовета через несколько дней милиция эвакуировала оттуда, ссылаясь на обнаруженную в сессионном зале бомбу).

Принципиально важные последствия имел даже не сам повторный захват, но отказ Киева от силового освобождения здания. Приехавший с этой целью спецназ во главе с тогдашним вице-премьером, генералом милиции Виталием Яремой, так и не приступил к выполнению своих обязанностей.

В тот же день, 6 апреля, состоялся штурм здания Луганского управления Службы Безопасности Украины (СБУ) толпой из нескольких тысяч человек, впереди которой стояли женщины и подростки. Милиция и в этом случае просто отступила в сторону, однако сотрудники СБУ удерживали здание шесть с половиной часов.

К вечеру, так и не получив никакой поддержки, они сдались, а ворвавшиеся в здание люди первым делом направились к оружейной комнате, в которой хранился большой арсенал оружия, в частности, около тысячи автоматов Калашникова. Для освобождения захваченных административных зданий Луганска туда вылетал спецназ во главе с главой СБУ Валентином Наливайченко, но штурм, как и в Донецке, не состоялся.

Таким образом, в начале апреля 2014 года государство Украина окончательно утратило монополию на насилие в двух областных центрах Донбасса. Отказ от силовых действий позднее объясняли общей дезориентацией в первые недели после потери Украиной Крыма и опасениями перед кровопролитием. Бывший глава Луганской СБУ Александр Петрулевич, по поводу поведения которого 6 апреля нет однозначного мнения, утверждал в интервью, что координаторами захвата здания ставка делалась именно на то, что сотрудники СБУ откроют по протестующим огонь и это станет поводом для введения «миротворческих войск РФ».

В начале апреля 2014 года государство Украина окончательно утратило монополию на насилие в двух областных центрах Донбасса

Спецоперация (с элементами импровизации и стихийности) 6 апреля 2014 года по захвату ключевых административных зданий в Донецке и Луганске стала возможна из-за суммы ситуативных факторов: — «нейтральной» позиции правящего класса региона (прежде всего, местных олигархов и лидеров Партии регионов Рината Ахметова в Донецке и Александра Ефремова в Луганске);

— пассивности правоохранительных органов (для понимания которой важно помнить о дискредитации силовых структур на Майдане и их растерянности в ситуации смены власти);

— постепенной утратой Украины контроля над ее границей с Россией;

— нерешительности нового киевского правительства, причинами которой были не только страх перед кровопролитием, но и недостаточность политико-экономической заинтересованности в Донбассе (там очевидным образом преобладал «анти-майдановский» электорат и весь бизнес контролировался местными олигархами, теснейшим образом связанными с режимом бежавшего из Киева Виктора Януковича).

Стоит напомнить, что и в Донецке, и в Луганске были свои «евромайданы», а некоторые митинги за единство Украины собирали по несколько тысяч человек. Однако эти гражданские инициативы не могли переломить соотношение сил в регионе. Факторами слабости донецкого Майдана стали его преимущественно молодежно-андерграундный характер, ощутимое отсутствие медиа-поддержки (как на местном, так и на всеукраинском уровне), неспособность активистов сформулировать социально-экономические постулаты.

В тоже время в крупных городах востока Украины начинали собираться «анти-майданы», которые сочетали в себе неприятие новой киевской власти и страх перед «бандеровцами» (массировано подогреваемые кремлевской пропагандой) с пророссийскими настроениями разных мастей (в том числе, надеждами на более высокие российские зарплаты и пенсии) и, что немаловажно для Донбасса, острой антиолигархической риторикой.

Вопрос о роли «гастролеров» и «координаторов» из России и Крыма в этих митингах нуждается в детальном исследовании, но характерно, что идеи отделения от Украины (т. е. собственно сепаратизм) получили на них распространение именно после включения Крыма в состав РФ.

Там, где не было войны

У Днепропетровской области нет границы с Россией. Что еще важнее — в этом регионе не было политико-экономической монополии Партии регионов. Оба эти фактора сказались на развитии там событий весной 2014 года. В Днепропетровске, как и Донецке, был немногочисленный Майдан, однако абсолютное большинство населения города не принимало участия в массовых акциях. 26 января 2014 года под стенами Днепропетровской обладминистрации «титушки» (нелегальные полукриминальные группы, нанятые назначенными Януковичем чиновниками) жестоко избили промайдановских демонстрантов, некоторые из которых были затем еще и арестованы милицией.

В конце февраля — начале марта в городе прошло несколько демонстраций антимайдана, на которых звучали призывы к штурму здания обласной администрации. После этого несколько сот местных проукраинских активистов заняли это здание и организовали в нем круглосуточное дежурство. Главой Штаба национальной обороны области выбрали Юрия Березу (в недалеком будущем — командира добровольческого батальона «Днепр-1» и народного депутата). Когда в Днепропетровск прибыл назначенный 2 марта 2014 года губернатором области олигарх Игорь Коломойский, защитники ОГА вручили ему ключи от здания.

Бизнес-империя Коломойского, охватывающая всю Украину и включающая такие активы, как крупнейший в стране банк («Приватбанк»), нефтегазовая и химическая промышленность, масс-медиа (в том числе, крупнейший телеканал «1+1»), авиабизнес (компания Ukraine International also known as MAU) выросла из его днепропетровского бизнеса.

Коломойский со своими ближайшими соратниками — Геннадием Корбаном и Борисом Филатовым — сделал «проукраинскость» Днепропетровска и спасение города от военного сценария политическим капиталом и инструментом защиты своих бизнес-интересов. В Днепропетровске до штурма административных зданий не дошло. Зато команда Коломойского не без задора признавалась в интервью в использовании всех, в том числе, неправовых, методов для подавления сепаратизма.

Одновременно с Коломойским на должность губернатора Донецкой области был назначен Сергей Тарута, также крупный бизнесмен, который с 1995 года возглавлял крупнейшую металлургическую компанию «Индустриальный союз Донбасса». По мнению последнего, в Днепропетровске «не было такой угрозы захвата власти», как на Донбассе, и «диверсионный сценарий (с активным участием ранее задействованных в крымских событиях активистов) развивался только в Донецкой и Луганской областях». Да и сам Коломойский в одном из интервью признал: «конечно, Днепропетровск не был такой огневой точкой, как Донецк или Луганск».

В любом случае, в отличие от Коломойского, Ахметов и Ефремов в марте 2014 года, по всей видимости, рассчитывали сыграть роль посредников между новой киевской властью и регионами, где сосредоточены их бизнес-интересы. При этом, они, вероятно, недооценили российский фактор и не просчитали рисков возникновения полноценного военного конфликта. Ринат Ахметов отказался от поста донецкого губернатора, выступил с критикой идей штурма захваченных административных зданий, пытался вести переговоры с уже вооруженными людьми.

20 мая 2014 года Ахметов инициировал акцию «За мирный Донбасс», когда заводские и автомобильные гудки должны были символизировать неприятие силовых методов самопровозглашенной «Донецкой народной республики». «Гудок Ахметова» напоминал скорее запоздалую акцию отчаяния, нежели попытку спасти регион от погружения в войну. Еще 12 апреля донецкий сайт «Остров» с горечью написал о том, что Ахметов и Партия регионов «отдали Донецк без боя».

Именно 12 апреля 2014 года имел место захват хорошо вооруженными людьми административных зданий Славянка Донецкой области, во время которого прозвучал ставший знаковым совет «зеленого человечка» прохожим не выходить «за поребрик». Так Славянск стал местом дислокации военизированной группировки под командованием гражданина РФ Игоря Гиркина. А 6 июля беспрепятственно отступившая из Славянска колонна Гиркина вошла в Донецк, окончательно сделав его центром самопровозглашенной «Донецкой Народной Республики».

Донецкая и Луганская области — не единственные, имеющие границу с Россией. Ближе всего к ней находится Харьков, который, именно по этой причине, с 1919 по 1934 год был столицей советской Украины. Неслучайно именно в Харькове на 22 февраля 2014 года был запланирован «съезд депутатов всех уровней юго-восточных областей Украины», на котором ожидалось (но так и не состоялось) выступление бежавшего из Киева Виктора Януковича. 1 марта имел место первый захват здания Харьковской ОГА, на которой тогда около 45 минут провисел российский флаг.

6 апреля 2014 года — синхронно с захватами в Донецке и Луганске — здание Харьковской обладминистрации было повторно занято анти-майдановскими протестующими. Однако уже утром 7 апреля спецподразделение «Ягуар» из Винницкой области без единого выстрела за 15 минут очистило здание и задержало 65 человек. Мы не знаем, как развивались бы события в Харькове, если бы приехавшие туда министр внутренних дел Арсен Аваков и глава Нацгвардии Степан Полторак отказались от штурма по донецкому и луганскому примеру.

Можно предположить, что немалую роль в специфике харьковской истории сыграли тесные личные связи высокопоставленных лиц с городом: Аваков — харьковчанин, глава Харьковской обладминистрации во время президентства Ющенко; генерал Полторак — бывший ректор Харьковской Академии внутренних войск МВД. Кстати, именно курсанты этой академии сыграли важную роль в вечернем силовом противостоянии под зданием администрации и один из них получил тяжелые ранения.

Немаловажной особенностью Харькова было постоянное (в том числе, силовое) противостояние местных Майдана и антимайдана. Оно делало невозможной однозначную картину «народного восстания». В харьковском (как и днепропетровском, но не донецком или луганском) Майдане постепенно росла роль футбольных фанатов, организованных и настроенных на силовые методы решения конфликта. Кроме того, опять же благодаря Полтораку и Авакову, харьковский аэродром был заблокирован украинскими военными и в городе некоторое время оставался лояльный к новому правительству спецназ из других регионов.

Наконец, ранее замеченный в «сепаратистских» мероприятиях и, по меткому замечанию журналиста, «умеющий изменяться, никогда не меняясь» мэр Харькова Геннадий Кернес (в прошлом бизнесмен, избранный городским головой в 2010 году от Партии регионов), ориентируясь на расстановку сил, весной 2014 года занял лояльную к Украине позицию.

«Все будет Донбасс»?

Безусловно, во всех схематически описанных выше событиях играли свою роль настроения населения и специфика областей Украины. Напомню, что в ХIX веке большая часть современных Донецкой и Луганской областей, с двумя главными городами включительно, входила в состав Екатеринославской губернии.

Стремительно развивающаяся угледобывающая промышленность определила демографический облик региона на протяжении ХХ века: сочетание свободы и принуждения, характерное уважение к труду (особенно, шахтерскому) и силе, неприятие этнической эксклюзивности, скорее толерантное отношение к тюремному опыту, высокий процент пенсионеров и относительная слабость «креативного класса». В регионе сформировалось особое чувство локальной гордости и лояльности: «Донбасс выбирает своих», «Донбасс порожняк не гонит», «Донбасс не поставить на колени».

В тоже время, ни Донецкая, ни Луганская области не представляли из себя экономического, языкового или религиозного монолита. В их составе находились и промышленные агломерации, и Приазовье с особой историей греческой и болгарской колонизации, и преимущественно украиноязычные села Слобожанщины. В этом смысле, можно согласиться с Еленой Стяжкиной, что само по себе слово «Донбасс» является метафорой, слишком часто употребляемой для обозначения несуществующей культурной или политической группы «донецких».

Донбасс, как и любой другой регион Украины, не стоит ни идеализировать, ни демонизировать

Донбасс, как и любой другой регион Украины, не стоит ни идеализировать, ни демонизировать. Важно просто зафиксировать характерное для него неприязненно-настороженное отношение к Киеву (и любому другому надрегиональному центру власти) и чуткое улавливание дискриминационной риторики, которую по отношению к «жителям Донбасса» легко позволяли себе и украинские политики, и общественные деятели.

Все сказанное выше никоим образом не означает, что «жители Донбасса» несут коллективную ответственность за превращение их региона в зону боевых действий. Тот факт, что Майдан в Донецке был в меньшинстве, не означает, что большинство поддерживало, например, присоединение к России. А непонимание и раздражение по поводу Киева отнюдь не означало готовности брать в руки оружие. Эмоции (в том числе, политические) и физическое насилие — это принципиально разные вещи. Предпосылкой второго, как правило, становится особая ситуация, например, оккупации или отсутствия власти как таковой. Именно это произошло в Донецке и Луганске.

Абсолютное же большинство жителей избрало позицию пассивного выжидания или безразличия к общественным делам, которую можно обозначить словами «лишь бы не стреляли» или с горечью назвать, по примеру луганского философа Александра Еременко, «воинствующим обывательством».

Предварительные итоги

События весны 2014 года развивались так стремительно, что зачастую ключевую роль в них играли на первый взгляд незначительные нюансы, личные качества ключевых игроков и их сиюминутные решения, непредвиденные стечения обстоятельств. Ни Майдан, ни анти-майдан не были политически гомогенными и статичными феноменами, их динамика ждет внимательного социологического и антропологического изучения. Не менее важен ситуативный анализ поведения локальных бизнес-политических элит в разных регионах Украины.

22 января 2014 года на улице Грушевского были застрелены Сергей Нигоян и Михаил Жизневский. Впервые за всю постсоветскую историю Украины во время массовых политических акций протеста были убиты люди. 18-20 февраля на Майдане и прилегающих улицах от огнестрельного оружия погибли более 80 протестующих и 17 сотрудников милиции. Еще до этих событий правительство Януковича само себя делигитимизировало, решившись привлечь к политическому противостоянию криминальные группы «титушек» и даже раздав им оружие.

Физическое насилие быстро достигло регионов. 13 марта в Донецке от нанесенных сторонниками анти-Майдана ножевых ранений умер 22-летний активист местной «Свободы» Дмитрий Чернявский. 15 марта во время ночной перестрелки под офисом право-радикальной организации «Патриот Украины» в Харькове были убиты двое антимайдановцев. 2 мая вследствие столкновений в Одессе погибло 48 человек, большинство из которых были сторонниками антимайдана.

Война на части территории Донецкой и Луганской областей возникла из суммы ситуативных обстоятельств, важнейшими из которых были: поведение местных элит; российское вмешательство (в том числе, военное); нерешительность, просчеты и ошибки Киева. В случае Днепропетровска и Харькова ключевыми факторами сохранения регионов в составе Украины стали как решительные и однозначно проукраинские действия местных бизнес-политических элит, так и меньшая активность пророссийских сил.

Cамоустранение от активных действий донецких элит и паралич силовых структур в начальной фазе конфликта (март-апрель 2014) сыграло решающую роль в усилении растерянности населения региона и практически беспрепятственном переходе ситуации в военное русло. Утрате Украиной монополии на насилие на Донбассе предшествовала дезориентация, вызванная крымскими событиями, где пост-майданное правительство фактически не оказало никакого сопротивления российской политике аншлюса полуострова. Тем не менее, ни один выборный орган местной власти Донецкой и Луганской областей не подчинился требованиям о созыве внеочередных сессий и принятии решений о нелегитимности Киева (изначально этот постулат, по крымскому образцу, выдвигался на первый план лидерами антимайдана).

Провал проекта Харьковской, Днепропетровской и Одесской «народных республик» чрезвычайно усложнил реализацию идеи «Новороссии», гипотетические границы которой были озвучены президентом Путиным на его «прямой линии» 17 апреля 2014 года. В то же время, эскалация ситуации в самопровозглашенных Донецкой и Луганской народных республиках была напрямую связана с открытостью границы с Россией, которую один из лидеров ДНР прямо назвал «вопросом нашего выживания».

С середины мая туда началась переброска добровольцев из РФ, с начала июня — поставки оружия. А со второй половины августа 2014 года, по оценке Международного «Мемориала»: «вооруженный конфликт в Донецкой и Луганской областях Украины приобрел характер международного вооруженного конфликта между Украиной и Россией». 28 августа президент Порошенко отменил свой визит в Турцию, заявив о «фактическом введении на территорию Украины российских войск». Тем не менее, официальный Киев не объявил войну России и не разорвал с ней дипломатических отношений.

Таким образом, часть Донбасса превратилась не просто в новую «горячую точку», но и в мину замедленного действия для Украины. Война стала повседневностью, как и информационная и финансовая блокада, пропускная система, обстрелы населенных пунктов с обеих сторон. По данным ООН, в войне на Донбассе до сих пор погибло более 9 тысяч человек, более 20 000 получило ранения и более 2,5 миллионов человека покинули места своего постоянного проживания, оказавшиеся в зоне боевых действий.

Можно (и нужно) спорить о правильной дефиниции конфликт на Донбассе. Но нельзя закрывать глаза на то, что в течении более года в восприятии многих он стал гражданской войной. Луганский философ Александр Еременко высказал в своей книге «Размышления о луганской Вандее» опасение по поводу вероятности того, что «гражданская война в Донбассе вполне может сформировать новую социально-этническую общность. Если эта общность возникнет, то она будет не украинской, даже антиукраинской…». Иными словами, «донбасская идентичность», особенно при условии сохранения нынешнего статус-кво и дальнейшего развития «приднестровского сценария», может стать следствием (не причиной!) событий весны 2014 года и последующей войны.

Немаловажен вопрос и о том, где может пройти географическая граница нового сообщества? Напомню, что часть территории Донецкой и Луганской областей весной-летом 2014 сменили статус с «неконтролируемых» на «контролируемые» Киевом. Это произошло, в частности, с двумя крупными городами Донецкой области, которые от трех до почти четырех месяцев находились в «ДНР» — Мариуполем (морской порт с населением около 500 тысяч человек) и Краматорском (с населением более 200 тысяч).

В обоих случаях смена статуса была не результатом некой особой «идентичности» или партизанской борьбы, но ситуации на фронте. Точно так же вступление в украинский добровольческий батальон или ополчение «Новороссии» могло означать не только согласие с той или иной идеологией, но и попытку выживания или социального аванса в ситуации войны.

Внимательный ситуативный анализ динамики конфликта (с его социальными, экономическими, культурными, информационными составляющими) представляется наиболее перспективным направлением исследований войны, которая два года тому назад казалась просто невероятной.

Конец июня был отмечен одними из самых жёстких боестолкновений с момента Марьинки и Новоласпы – к традиционной уже «промке» добавилось сразу несколько направлений. В принципе, это неудивительно – обе стороны пытаются реализовать свои задачи во время летней кампании. На сегодня это гибридная война с разгоном информации по СМИ и монотонное изматывание противника. Только по официальным сводкам (не считая ПС) у нас за июнь до 26 человек безвозвратных потерь и около 170 раненых. В мае было не меньше, а по некоторым данным, и больше – позиционная война всегда была кровавой, и эта не исключение. У противника также внушающее количество убитых и раненых; особенно если учесть, как часто он пытается выбить нас из укреплённых точек и проходить сквозь «ноль», густо заставленный минами. Не обходится ни дня без сообщений о жертвах среди боевиков. Только во время боёв на Светлодарской дуге, операции на приморском направлении и миномётного обстрела в Саханке у гибридной армии – до 15 убитых, 8 человек попали в плен, много «трёхсотых». И это за два-три дня активности из месяца и только в открытых источниках. Общие цифры за месяц можно себе только представить, поскольку у «Л/ДНР» за два года войны до сих пор нет сводных данных.

Что изменилось за отчётный период? 27 июня 54-й ОРБ и УДА провели крайне удачную операцию в районе Водяного. О подробностях пока умолчим, но боевикам сильно повезло, что дело ограничилось 8 пленными и 3 убитыми сапёрами из «морской пехоты» «ДНР», – просто вмешался Его Величество Случай. Кстати, показательно видео допроса: несколько человек с месяцем службы под командованием командира отделения с опытом в 4 месяца отправлены на засадные мероприятия на отдельную задачу. Итог закономерен – покойники и пленные. Громко под Докучаевском, вплоть до артиллерийских ударов и САУ. Под Горловкой в районе Торецка тоже крупный калибр; боевики жалуются, что к ним там что-то прилетает. Уже традиционно Авдеевка продолжает почти каждый вечер грохотать миномётами – мы выполняем здесь свои задачи по давлению в районе развязки, насыпи и огневого контроля в секторе, удерживая все позиции и в капитальных строениях, и в виноградниках. На Светлодарской дуге 29 июня силами до 2–3 рот 25-го батальона 54-й бригады, 59-й бригады и 1-й штурмовой роты УДА ВСУ провели короткую атаку по передовым блокпостам. Внезапно в результате разведки боем оборона противника посыпалась, части 7-й бригады гибридной армии отошли, были взяты высоты между Логвиново и Калиновкой. По отступающим работали миномёты, примерно через пару часов начала активно насыпать ствольная артиллерия со стороны боевиков – до трёх батарей от Горловки и Енакиево. 7-я бригада даже среди боевиков имеет славу «рождённой в гранёном стакане» – не самое боеспособное подразделение. На помощь ему были немедленно переброшены части 100-й мотострелковой бригады «ДНР», включая танки и артиллерию.

Огневые дуэли продолжались несколько часов. Били не только по захваченным высотам, но и по позициям на дефиле, всем, чем есть: танковыми орудиями, 122-мм ствольной, включая «Гвоздики», миномётами; эпизодически применяли «реакторы». Бой шёл не менее 8–10 часов, по итогам – линия продвижения осталась примерно в полосе: высота 236.1, Грязевский пруд, домики возле него, линия высот над Мироновским. У противника – ощутимые потери, включая офицера в блиндаже, оставшегося на территории, занятой ВСУ; у силовиков – также до трёх человек погибших.

По нашему мнению, не было никаких масштабных наступлений даже с оперативно-тактическими целями, не говоря уже о захвате Углегорска или выходе к Дебальцево. Как обычно, небольшой местный инцидент раздули до небес в социальных сетях. Официально СМИ могут только сказать о контратаке в рамках встречного боя, который начался ночью. И, как всегда, ответные действия ВСУ. Неофициально это мощный сигнал в рамках политического процесса: атакуя в серой зоне и сбивая передовые блоки, мы чётко даём понять, что неплохо было бы поторопиться с реализацией договорённостей, чтобы в очередной раз не поднимать ставки и не вводить регулярные войска под санкции. Тем более, что Украина ничего не нарушает: противостояние происходит в зоне, де-юре принадлежащей нам по «Минску», и ее штурмовали прямо в прямом эфире переговорного процесса зимой 2015 года. Естественно, происходит и Марьинка наоборот (не в плане потерь, не слушайте бреда боевиков о взводах уничтоженных танков) – тест на скорость реакции, в том числе и РФ, подхода подкреплений, систем огня и контрбатарейных, связи в условиях работы РЭБ. Но, в общем, подводя итоги, с момента Широкино инициатива – за нами. С прошлого лета враг ловит плюхи на блоках, умирает, пытаясь пересечь линию соприкосновения, и убивается об «промки» без малейшего результата. Как ни странно, хоть и ничего не меняется, но противник достаёт из-под завалов 6 человек в Саханке от входящего миномётного огня, а корпусной разведбат приводит 8 человек в мешках, пока СпН похищает за «нолем» человека, ответственного за гибель наших солдат во время поиска пилота. За последние недели тренд активных операций ВСУ в серой зоне становится всё более выраженным: мы навязываем противнику место и время контакта.

Гибридная армия действует в своём стиле: массированные обстрелы с наступлением вечера, пристрелка и короткие налёты крупным калибром, кочующие миномёты, удары станковых гранатомётов, снайперская активность. 29 июня из миномётов обработана Красногоровка, под Новотроицком пресекли попытку выдвижения малой группы во фланг сил АТО, противник накрыт плотным огнём. Под Авдеевкой полторы недели эпизодическая рубка с наступлением вечера – в основном тяжёлое стрелковое, но входит и крупный калибр. В треугольнике под Донецком горячо. Фронт грохочет от Приморского направления до Зайцево и Светлодарской дуги. Возле Мариуполя это Широкино, Гнутово, Талаковка, Пищевик, Гранитное – там короткими обстрелами работают 152-мм системы и САУ, регулярно насыпают «Васильки», СПГ и 120-мм миномёты. У морпехов в секторе потери (один убитый и трое раненых) – неудачно прилетела 82-мм мина, накрыв группу во время приготовления пищи. На юге гибридная армия традиционно применяет кочевые группы из САУ, миномётов на транспорте, ЗУ-23-2, ПТУР, но всё чаще вместо спорадических перестрелок здесь артиллерийские дуэли. На севере, в зоне ответственности ОТУ «Луганск», гораздо тише, но и тут случаются огневые контакты – Новозвановка, Новоалександровка, Попасная.

Подведём итоги выпуска. За отчётный период части 10-й ОГШБр также заняли позиции в районе «конюшен», где во время первой битвы за город находились позиции боевиков. Чётко видна система: мы опираемся на линию застройки и опорные пункты, месяцами зарываемся в землю, создавая единую сеть огня, блиндажи из кругляка, капитальные строения, рокады и огневые позиции, а потом делаем шаг вперёд, занимая ключевые позиции в районе. Так было в Широкино с «Маяком» и частным сектором, так было с «промкой», высотами над Докучаевском и Светлодарском; теперь это же применяется в Марьинке. Противник начинает реагировать, стараясь не дать ВСУ закрепиться, а мы встречаем его миномётным огнём с подготовленных ВОП и РОП. В случае ударов артиллерии или «реакторов» наши боги войны находятся в базовых лагерях вне контакта с противником, практически на пределе радиуса – там хорошо укрыта материальная часть, автомобили, цистерны и припасы. А для выполнения нарядов подразделения выдвигаются налегке, но на уже окопанные и инженерно подготовленные позиции во второй линии, отрабатывая и быстро разрывая дистанцию. Именно под эту тактику нам отгружают ещё полтора десятка радаров, цифровую связь, готовят к отправке БПЛА «Ворон» – активная оборона с опорой на инфильтрацию в серую зону, единую систему огня, контрбатарейную борьбу и давление сразу в нескольких ключевых точках. В «скороварке» постепенно нагнетается давление – в центре, на юге, на Светлодарской дуге. Подрыв боевиков СВУ под Зайцево, сапёры в мешках под Водяным, сбитые опорные пункты 7-й бригады, покушение на комбрига «Заря» (убит), чудом выжившие ещё два командира сепаратистов. Теперь Марьинка, регулярное огневое воздействие на коммуникации гибридной армии под «промкой» и близ Докучаевска, трупы под Саханкой и две роты, выведенные из строя близ Ясиноватской развязки, – всё идет по плану.

Украина нарушает «Минск»? Но так случилось, что Авдеевка, по Минским соглашениям, за ВСУ, как и позиции близ Светлодарска, и Приморское направление. Мы ничего не нарушаем: комбрига «Зарю» (в миру – российского офицера Бушуева) убили, как Мозгового, а под Докучаевском за гибель Дрёмова мстят неустановленные казаки. Это не мы, а такой флаг Украины, поднятый над «конюшнями», можно купить в любом военторге. Рано или поздно «скороварка» взорвётся. К тому времени у нас вне зоны АТО будет несколько БтГр, подготовленных в Яворове и Ширлане, сотни восстановленных с хранения артиллерийских стволов, больше 40 контрбатарейных радаров, 70–80 новых БПЛА, более 1500 ПТУР, сданных в 2015–2016 году. Гибридная армия может начинать прогрызать очередные 15–20 км в год ценой сотен убитых и раненых, пробивать головой километры окопов и блиндажей, пытаться брать городки размером с Марьинку и переулки с четырьмя зданиями. Или продолжать стоять под ударами миномётов, «сапогов», АГС, закапывая своих бушуевых и «бать», не давая в паблик адекватные цифры по потерям, даже для своих сторонников. Или есть третий, самый адекватный вариант – отдать границу ОБСЕ и заняться своей падающей экономикой, мостами Кадырова и «дербентскими народными республиками». В любом случае мяч не только на нашей стороне – именно гибридная армия регулярно пытается выйти на границы областей, штурмует Дебальцево во время переговоров, массово обстреливает наши позиции крупным калибром. Происходящее сейчас – вполне адекватный ответ. Уже более полутора лет, как противник перестал идти на Киев и занят боями за «стратегические» виноградники и конюшни. Мы не можем себе позволить терять 50 человек в сутки в полномасштабной войне и переводить экономику на военные рельсы, поэтому так, шаг за шагом, постепенно вгрызаясь в землю и блокируя активность РФ в поле дипломатии. Другого пути на сегодня нет. Это очень тяжёлая и кровавая дорога, но Украина её пройдёт. Рано или поздно. Мы победим.

Утром 31 января стало известно, что разведке ДНР удалось перехватить данные о числе погибших за предыдущие двое суток солдат ВСУ. По сведениям заместителя командующего оперативным командованием ДНР Эдуарда Басурина, реальные потери украинских силовиков составили 78 человек. Такие цифры содержатся в секретном докладе начальника украинского Генштаба Виктора Муженко, который попал в распоряжение разведки ДНР.

«Согласно материалам, которыми мы располагаем, в моргах и военных медицинских учреждениях Украины находятся: морг в городе Селидово - 29 тел, морг города Красноармейск - 41 тело, военный госпиталь в Часов Яре - 60 раненых, 66-й военный медицинский госпиталь „Новый труд“ - восемь погибших и 14 раненых », - рассказал журналистам Эдуард Басурин.

Заметим, что сами ВСУ официально признали гибель 10 своих военнослужащих за прошедшие двое суток, сообщив об уничтожении «15 боевиков».

В течение дня 31-го января ситуация практически на всей линии фронта в ДНР накалялась. Наиболее ожесточённые бои произошли на мариупольском направлении, там украинские силовики дважды пытались перейти в наступление, в результате чего, по сообщениям источников в Минобороны ДНР, потеряли только убитыми 27 человек.

Идут бои и севернее - под Авдеевкой. В Сети появилась информация о том, что подразделения ДНР перешли в контрнаступление, достигнув значительных успехов.

«По поводу Авдеевки. Информация о том, что ополченцы закрепились на окраинах города, пока не соответствует действительности (также недействительны сообщения о том, что были оставлены какие-то позиции ДНР в этом районе). На подступах к Авдеевке - самый сильный укрепрайон ВСУ на всей линии фронта, за сутки его прорвать просто невозможно. Однако могу сказать, что наши действия на этом направлении в данный момент более чем успешны (это не пропаганда, это факт). Есть возможности и условия для нашего успешного продвижения вперед, по крайней мере, мы на это надеемся », - сообщил в соцсетях московский волонтер Александр Жучковский, помогающий подразделениям ДНР.

Происходящее под Авдеевкой чем-то напоминает события двухлетней давности во время «дебальцевского котла». Тогда ВСУ массовыми обстрелами также спровоцировали контрнаступление ополченцев.

Киевский режим сейчас изо всех сил пытается представить ситуацию в Авдеевке, как гуманитарную катастрофу. Сообщается, что из этого города, где сейчас проживает около 16 тысяч человек, планируется вывезти большую часть населения. В том, что город обесточен во время морозов, Киев, конечно, обвиняет «боевиков ДНР». Однако вот как, например, характеризует ситуацию житель Донецка Сергей Селезнёв:

«Здесь суть в том, что Авдеевка снабжается электричеством с территории ДНР. Две снабжающие Авдеевку и коксохимический завод линии электропередач четко проходят по линии фронта. Когда начинают стрелять, они обрубаются. Сейчас Порошенко какие-то громкие демарши делает, но в начале декабря, в октябре, в июле была аналогичная ситуация - обрубили ЛЭП, обесточили завод. Потом починили - все заработало. Но просто раньше стрельба прекращалась, и за несколько часов линии восстанавливали. А сейчас как раз и стоит задача оставить людей без электричества, чтобы как можно громче кричать об этом! Почему Порошенко не причитал в начале декабря? Ситуация была один в один. А кто эти провода перебил, понять вообще невозможно. Это места интенсивных боев, „насыпают“ туда обе стороны ».

Сообщениями об угрозе жителям Авдеевки, которая возникла из-за провокаций ВСУ, в украинских СМИ более чем достаточно. Зато сообщений о том, как украинские «защитники» отыгрываются на мирном населении ДНР и ЛНР за свои военные неудачи, - не встретишь.

Между тем, ещё вечером 30-го января в школы сопредельных с линией фронта городов и посёлков ДНР пришло сообщение об отмене занятий из-за опасности для жизни детей.

Как сообщила в своём «Фейсбуке» собкор «СП» в Донбассе Анна Долгарева, около 200 шахтёров с обесточенной из повреждения во время обстрела линии электропередач шахты имени Засядько в Донецке к середине дня почти эвакуировали. Вместе с тем, по её данным, рядом с шахтой «Бутовка-Донецкая» в Киевском районе Донецка снаряд попал в четырехэтажный дом. Погибла женщина.

Как сообщают другие военкоры в Сети, «прилёты» украинских снарядов стали фиксироваться ближе к центру столицы ДНР. В данной ситуации сложно говорить о каком-то политическом урегулировании.

Сейчас важнее вопрос: о каком соотношении сил сторон можно говорить. Можно ли сделать вывод, что значительные потери ВСУ свидетельствуют об огневом превосходстве армий донбасских республик, которое позволит им отбросить противника от своих городов?

Нынешнее обострение было закономерно, - говорит военный эксперт, историк Александр Широкорад . - Больше полугода как ВСУ активизировали свою тактику выдавливания ополченцев с их позиций: где-то на 200 метров, где-то на полкилометра. Пи этом регулярно вёлся тревожащий огонь по прилегающим к линии разграничения населённым пунктам ДНР и ЛНР. Время от времени погибали мирные жители. Но главная цель украинских вояк была в том, чтобы посеять страх среди жителей. При этом регулярно разрушалась инфраструктура.

Армии ДНР и ЛНР, видимо, по просьбе России старались отвечать сдержанно. В преддверии избрания президентом Дональда Трампа Россия, как никогда прежде, была заинтересована в том, чтобы не обострять ситуацию в Донбассе. На этом фоне ВСУ откровенно наглели.

В какой-то момент терпение иссякло, особенно после того как ВСУ стали применять более мощные вооружения, видимо, пытаясь проверить, насколько Россия договорилась с США по поводу Донбасса.

Ответ бригад донбасских республик был, на мой взгляд, совершенно адекватный. Применялась артиллерия 152-мм калибра, системы залпового огня «Град» и «Ураган».

Артиллерия у ДНР и ЛНР сейчас лучше организована. Есть превосходство в системах реактивного залпового огня. Особенно это заметно по мариупольскому направлению. Там с высот у посёлка Широкино ополченцы практически полностью могут простреливать всю территорию, прилегающую к Мариуполю, а при необходимости и - порт города. Видимо, из политических соображений город не берут, потому что там «хозяин» Ринат Ахметов. Считается, что он находится в относительной оппозиции к русофобскому режиму Порошенко.

«СП»: - То есть при желании огневое превосходство ДНР и ЛНР позволит им нанести решительное поражение ВСУ?

Если будет отдан приказ использовать всю огневую мощь армий республик, можно будет в течение пары суток подавить сопротивление ВСУ и через трое суток оказаться в Харькове. А при желании - дойти до Киева.

«СП»: - Украинская сторона любит рассказывать о том, как «боевики ЛНР и ДНР» нарушают перемирие и обстреливают мирные города. Однако ни одного погибшего от обстрелов ополчения на территории, контролируемой ВСУ, нам предъявить не могут. В то время как число погибших мирных жителей на территории ДНР исчисляется сотнями. Причём каждый смертельный случай фиксируется, в том числе СМИ. Чем можно объяснить, что с украинской стороны нет погибших мирных жителей?

Тут сочетание нескольких факторов. Во-первых, на той стороне, что контролирует ВСУ рядом с линией фронта гораздо меньше населённых пунктов. Ведь в 2014 году у ополченцев не было сил остановить механизированные колонны ВСУ в поле. И они смогли остановить наступление только на окраинах своих городов. Поэтому и получилось, что сейчас ДНР и ЛНР занимают наиболее густонаселённые территории бывших Донецкой и Луганской областей.

Кроме того, за прошедшее время отряды ополченцев фактически превратились в профессиональную армию, их артиллерийские расчёты стреляют точнее, чем украинские силовики. Еще один момент. В немногих населённых пунктах у линии разграничения, находящихся под контролем ВСУ, осталось мало мирного населения. Кто-то уехал ещё в начале военных действий, кто-то потом вынужден был стать беженцем из-за регулярного мародёрства украинских добробатов.

Лично я не имею достоверных сведений о потерях ЛДНР или ВСУ, - говорит заведующий аналитическим отделом Института политического и военного анализа Александр Храмчихин . - Ясно, что на любой войне каждая из сторон пытается занизить свои потери и преувеличить потери противника. Потому судить по тем данным о количестве погибших, что поступают в СМИ, об огневом потенциале противостоящих воинских частей я бы не стал. По чисто общим наблюдениям можно сделать вывод, что огневой потенциал сторон в Донбассе примерно сопоставим.

«СП»: - Ну а как бы вы объяснили факт, что украинская сторона при всём желании не может предъявить погибших от обстрелов «боевиков ЛДНР» мирных жителей?

Да, это интересный момент. Ясно, что если бы были погибшие мирные жители, украинская власть этого скрывать не стала бы, а наоборот. Видимо, артиллерия ополченцев стреляет всё же более избирательно. Кроме того, наверное, можно говорить о лучшей организации разведки ДНР.

То, что ВСУ несут большие потери, чем ополченцы, объясняется законами войны, - говорит президент Академии геополитических проблем, генерал-полковник Леонид Ивашов . - При умело организованной обороне обороняющиеся всегда несут меньшие потери, чем наступающие. А как мы знаем, именно украинские военные пытаются наступать, прощупывая слабые места в позициях ополченцев.

Кроме того, в бригадах ДНР и ЛНР уделяют большое внимание подготовке. Жители Донбасса защищают свою землю, они понимают, что численность их войск меньше, поэтому им необходимо воевать не числом, а умением. В то время как большинство из тех, кто приходит сейчас в ряды ВСУ, идеологически мало мотивированы. Они думают не столько о «единой Украине», сколько о том, как получить материальную выгоду из своей воинской службы. Такая армия всегда будет хуже воевать, чем та, которая знает, что отступать ей некуда.

Правообладатель иллюстрации Reuters Image caption За три года конфликта на востоке Украины его жертвами стали около 10 тысяч человек

14 апреля 2017 года исполняется три года со дня подписания и.о. президента Украины Александром Турчиновым указа о начале в восточных областях страны антитеррористической операции (АТО). Именно такое название получил комплекс мер, утвержденных секретным решением Совета безопасности Украины после обстрела колонны украинских силовиков под Славянском.

С первых дней операции к ней активно привлекались все силовые ведомства Украины - Вооруженные силы, МВД, только что созданная Национальная гвардия, Служба безопасности (СБУ), - а также полустихийно формируемые добровольческие батальоны.

Изначально "зоной АТО" провозгласили сразу три украинские области - Донецкую, Луганскую и Харьковскую, - однако в сентябре 2014-го ее границы ограничили только первыми двумя регионами.

Сегодня, после нескольких попыток провозгласить "всеобъемлющее перемирие" на востоке Украины, на "линии разграничения" с "отдельными районами Донецкой и Луганской области" - как официально именуются неконтролируемые Киевом территории Донбасса - неспокойно.

Несмотря на относительную стабилизацию линии фронта, практически по всей ее длине время от времени фиксируются обстрелы позиций противоборствующих сторон. Киев и представители самопровозглашенных Донецкой и Луганской "народных республик" обвиняют друг друга в нарушениях "режима тишины" и периодически заявляют о планах оппонентов развернуть широкомасштабное наступление.

В третью годовщину начала военных действий в Донбассе Русская служба Би-би-си вспоминает ключевые даты конфликта на востоке Украины.

Начало апреля 2014

В городах востока Украины проходят митинги противников новой власти, установившейся в Киеве после устранения президента Виктора Януковича. Некоторые активисты выступают с пророссийскими лозунгами, в частности, призывая к присоединению восточных регионов к России по "крымскому сценарию".

6 апреля участники митингов захватывают здания Донецкой и Харьковской облгосадминистраций, а также здание Луганского управления Службы безопасности Украины.

На следующий день в Донецке и Харькове активисты провозглашают создание "народных республик".. Через считанные часы здание харьковской администрации украинские спецназовцы, в Донецке и Луганске представители киевской власти инициируют переговоры с протестующими.

Правообладатель иллюстрации Artem Getman Image caption Пророссийские сепаратисты захватывали административные инздания и провозглашали установление "народной власти"

12 апреля несколько десятков человек под командованием гражданина России Игоря Гиркина (Стрелкова) захватывают административные здания в Славянске Донецкой области.

Киев считает, что события начала апреля 2014 года были инициированы и координировались российскими спецслужбами. Россия отвергает эти обвинения.

13-14 апреля 2014

Вооруженные сторонники самопровозглашенной "Донецкой народной республики" обстреливают бойцов антитеррористического подразделения СБУ, направленных в Славянск. В столкновении погибает капитан СБУ Геннадий Биличенко - его считают первым украинским силовиком, погибшим в конфликте в Донбассе.

Вечером того же дня Совет национальной безопасности и обороны Украины (СНБО) принимает решение "О неотложных мероприятиях относительно преодоления террористической угрозы и сохранения территориальной целостности Украины", которое до сих пор защищено грифом "секретно".

Общие боевые потери украинских силовиков:

человек, из них:

2 242 - Вооруженные силы Украины;

180 - Национальная гвардия;

127 - МВД и полиция.

9 558 военнослужащих получили ранения.

Генштаб ВСУ

На следующий день его вводит в действие своим указом и.о. президента Александр Турчинов. На территории Донецкой, Луганской и Харьковской областей официально начинается "антитеррористическая операция" при участии всех силовых органов Украины и, в частности, боевой авиации Вооруженных сил Украины.

Июнь-июль 2014

После вступления в должность президента Украины Петра Порошенко Киев начинает масштабное контрнаступление. Под контроль сил АТО переходят Славянск, Краматорск, Мариуполь, Северодонецк, Лисичанск.

В начале июля Петр Порошенко заявляет о том, что "вскоре " украинские силовики возьмут Донецк и Луганск.

Правообладатель иллюстрации UNIAN Image caption В ходе контрнаступления украинские военные восстановили контроль над рядом городов Донбасса и готовились войти в Донецк и Луганск

В июле вблизи Снежного Донецкой области терпит крушение пассажирский лайнер Malaysia Airlines, следовавший рейсом MH17 из Амстердама в Куала-Лумпур. Все 298 человек, находившихся на его борту, погибли.

Международная следственная группа пришла к выводу о том, что самолет сбила ракета комплекса "Бук", . Россия категорически отрицает причастность к трагедии.

Август 2014

Наступление сил АТО прервалось их тяжелейшим поражением под Иловайском. По данным украинской военной прокуратуры, во время выхода из окружения погибли 366 бойцов, а более 150 пропали без вести.

Руководство ВСУ заявило, что ход военной операции переломили подразделения регулярных войск Российской Федерации, перешедшие границу и принявшие участие в боевых действиях. Москва отвергает эти обвинения.

Правообладатель иллюстрации Getty Images Image caption Поражение под Иловайском положило конец череде успехов сил АТО

Тогда же самопровозглашенные "народные республики" взяли под контроль Новоазовск на границе с Россией и подошли вплотную к Мариуполю, однако не смогли взять под контроль этот город.

Сентябрь 2014

Представители Украины и России при посредничестве ОБСЕ подписывают "первое минское соглашение", предусматривающее двустороннее прекращение огня, амнистию участников конфликта, предоставление отдельным районам Донецкой и Луганской областей особого статуса и проведение там местных выборов.

Начиная с 2014 года

в Донбассе погибли

человек, из них:

около 2 тыс. - мирные жители.

23 455 человек получили ранения.

Миссия ООН по правам человека

Впрочем, уже вскоре стороны конфликта обвинили оппонентов в срыве мирных соглашений, и зимой боевые действия в Донбассе разгорелись с новой силой. Самыми горячими точками на фронте стали Донецкий аэропорт и крупный транспортный узел Дебальцево.

Февраль 2015

В результате многочасовых переговоров при участии лидеров Украины, России, Германии и Франции подписываются "вторые минские соглашения", детализирующие подписанный ранее документ и привязывающие выполнение его пунктов к конкретным временным ориентирам.

Правообладатель иллюстрации EPA Image caption Наблюдатели оценивают эффективность минских соглашений неоднозначно, однако все их подписанты заявляют о приверженности этим договоренностям

Однако их выполнение тоже забуксовало. К примеру, переход Дебальцево под контроль ДНР произошел уже после того, как в соответствии с минскими соглашениями должно было установиться полное и безоговорочное прекращение огня. Киев утверждает, что Дебальцево перешло под контроль сепаратистов благодаря участию в боевых действиях военнослужащих российской армии. Москва это отрицает.

2015-2017

Бои за Дебальцево были последней масштабной военной операцией конфликта в Донбассе, однако и после этого на линии размежевания постоянно фиксировались сравнительно небольшие столкновения.

В июне того же года обе стороны конфликта обвинили друг друга в неудачной попытке атаки в районе Марьинки вблизи Донецка.

Правообладатель иллюстрации UNIAN Image caption В начале 2017 года самой горячей точкой на донбасском фронте стала Авдеевка

В феврале 2016 года активизировались боевые действия в районе Авдеевки: Киев и самопровозглашенные республики вновь обвиняли оппонентов в провокации.

Под конец 2016 года эпицентром конфликта стала "Светодарская дуга" - линия обороны, сформированная после отхода сил АТО из Дебальцево.

Наконец, в начале 2017 года боевые действия развернулись вблизи все той же Авдеевки: наблюдатели говорили даже о гуманитарном кризисе, развернувшемся в городе.

Внутренне перемещенных

лиц из Донбасса зарегестрировано

808 тыс. - пенсионеры;

около 240 тыс. - дети.

Минсоцполитики Украины

Контактная группа, регулярно собирающаяся на встречи в Минске, время от времени объявляет о достижении очередных договоренностей об установлении перемирия. Последнее из таких прекращений огня должно было начаться с 10 утра 13 апреля.

Однако и Украина, и самопровозглашенные "республики" констатируют: боевые действия продолжаются. И обвиняют в срыве договоренностей друг друга.

Задержание вооруженных диверсантов на границе российского Крыма, покушение на главу ЛНР Игоря Плотницкого, пока официально не подтвержденная ни одной из сторон информация о перестрелке на границе между Харьковской и Белгородской областями и другие подобные факты позволяют некоторым экспертам в России и на Украине делать прогнозы по поводу возобновления горячей фазы противостояния в Донбассе. В то же время сами донбасские эксперты, исходя из опыта обоих «Минсков», более осторожны в своих предположениях.

Юбилей первого котла

По иронии судьбы нынешнее «обострение», кажущееся таким на фоне длительного вялотекущего позиционного противостояния последних месяцев, происходит в дни второй годовщины первого в истории войны на Юго-Востоке котла - южного, или изваринского (название дано по наименованию крупного приграничного населенного пункта, на котором и по сей день расположено одноименное КПП). Тогда, в августе 2014-го, эта операция по окружению и уничтожению крупной группировки украинских войск стала первой серьезной победой донбасского ополчения и первым крупным поражением Киева.

Августовские события стали логичным продолжением июньских, когда командование ВСУ начало крупномасштабную операцию, цель которой было окружение мятежных Луганской и Донецкой республик и восстановление контроля над границей с Россией. Примечательно, что именно тогда режим в Киеве для выполнения этой задачи решил впервые массово задействовать вооруженные силы страны, тогда как ранее в боестолкновениях с ополченцами ведущую роль играли добровольческие батальоны.

Продвижение колонн ВСУ шло с двух направлений - Амвросиевки, минуя Саур-Могилу, и Станицы Луганской. И уже 11 июля 2014 г. украинские войска потерпели значительное поражение, будучи атакованными «Градами» ополченцев под селом Зеленополье, где части ВСУ разбили временный полевой лагерь. В результате этого массированного обстрела, по данным командования украинской группировки, погибли 19 человек, по информации же штаба Народной милиции Луганской народной республики - несколько сотен.

Поражение под Зеленопольем не позволило ВСУ достичь задачи полного контроля над украинско-российской границей, приблизительно 100 километров приграничной территории остались в руках ополчения. При этом из-за изматывающих позиционных боев украинская группировка оказалась сосредоточенной на примыкающем к границе участке на стыке ЛНР и ДНР, получившем негласные названия «южная клешня», «южная кишка», «южный мешок». Впоследствии этот «мешок» удалось завязать подразделениям ДНР, предпринявшим удачную операцию в районе города Торез, в результате которой в окружение попали 79-я аэромобильная, 24-я, 28-я, 51-я и 72-я бригады ВСУ, третий полк украинского спецназа и сводный погранотряд, а также добробаты «Шахтерск» (целиком) и «Азов» (частично).

Что примечательно, командир 24-й отдельной механизированной бригады генерал Александр Павлюк банально бежал, бросив своих подчиненных. Вооруженные подразделения Украины остались без еды, воды и топлива. Около 400-500 военнослужащим ВСУ и боевикам добровольческих батальонов удалось прорваться на территорию России, где им была оказана медицинская помощь, после чего они были экстрадированы на Украину. Крайне показательным на этом фоне выглядел налет авиации ВСУ, 6 августа отбомбившейся по позициям 79-й аэромобильной бригады.

Эксперты ДНР и ЛНР предполагают, что это было сделано для того, чтобы скрыть следы и уничтожить свидетелей разгрома украинской армии. Спустя двое суток изваринский котел был полностью ликвидирован. По данным штаба Народной милиции ЛНР, украинская армия потеряла от четырех до пяти тысяч бойцов убитыми, ранеными и пленными. Ополчению удалось захватить в качестве трофеев 67 единиц военной техники, в их числе танки, БТР, БМП, а также 18 установок «Град» БМ-21.

Через полмесяца вооруженным силам ДНР и ЛНР удалось устроить украинской вооруженной группировке, состоящей преимущественно из добровольческих батальонов, еще один котел - под Иловайском, в результате попытки прорыва которого, по оценке командира «Азова» Андрея Билецкого, украинская сторона потеряла более тысячи человек, и еще сотни человек были убиты до этого в ходе боев в самом городе.

А еще через полгода состоялся и дебальцевско-чернухинский котел, операция по ликвидации которого растянулась на полтора месяца и стоила республикам, по признанию многих ополченцев, больших потерь в людской силе, вследствие слабой подготовленности и организованности наступления (точное число погибших бойцов в провозглашенных государствах не называют и по сей день).

Старт войне дадут не в Киеве

«Не думаю, что если вооруженные действия возобновятся, то нам следует рассчитывать на победы, аналогичные «Изваринскому котлу», - считает луганский публицист, участник взятия луганского СБУ Тихон Гончаров. - Во-первых, украинская армия уже не та, она научилась воевать, с ней плотно работают инструкторы из НАТО и США, она получает новейшее вооружение и усиливается наемниками-профессионалами из западных стран. Во-вторых, вооруженные силы республик тоже уже не те. Да, по каким-то техническим параметрам они стали совершеннее, но из них, по ряду причин, ушли идейные бойцы, нынешний же состав во многом сформирован теми, кто пришел служить от безысходности, не найдя других средств для заработка. С другой стороны, по моим данным, украинские военнослужащие также не хотят воевать и умирать за Порошенко, но под рукой ВСУ остаются все те же идейно-мотивированные добровольческие батальоны, а также наемники-профессионалы».

Слова журналиста косвенно подтверждают и последние разведданные Народной милиции ЛНР о переброске сил наемников и националистических батальонов к линии разграничения. В частности, на днях в город Попасная для усиления 10-го батальона 59-й отдельной мотопехотной бригады ВСУ прибыли шесть бронемобилей с боевиками запрещенной в России организации «Правый сектор», там же, а также в Старобельске и Станице Луганской расположились националистический батальон «Азов» и чеченский батальон им. Джохара Дудаева, в районе села Болотенное Станично-Луганского района размещено подразделение турецко-чеченских наемников из организации «Серые волки», в город Счастье прибыло подразделение из 300 боевиков, одетых в черную форму с надписью «Север» - боевиков сформированного в Чернигове батальона, состоящего из членов движения «Русские за Майдан». Ну и в Новоайдарском районе замечены представители вооруженного формирования, шевроны на форме бойцов которого состоят из красно-белых полос, что позволяет предполагать то, что они прибыли из Польши.

«На мой взгляд, начало активных и масштабных военных действий на Донбассе зависит от внешнеполитического фактора, - убежден редактор аналитического сайта «Луганск Комментарии», до войны - председатель луганского горкома КПУ Максим Чаленко. - И мне кажется, что этого не случится. Прогнозирую медийное усиление данного направления в связи с новым витком геополитического противостояния в мире и Европе, а так же целым рядом избирательных кампаний: в РФ, а затем в США и весной следующего года - в Германии. Обострение ситуации на Донбассе связано в большей степени с политическими вопросами, нежели с реальным желанием тех или иных властных групп начать войну. По сути, геополитика победила не только прагматический внутриполитический расчет, но и личные счеты. Если же говорить конкретно о покушении на Плотницкого, тот тут вообще не следует искать следов Запада или Востока. Исходя из объективных причин и фактов, выявленных в ходе изучения места происшествия, можно говорить только о «местном следе», а, возможно, и об отсутствии покушения как такового».

С этим мнением созвучна и точка зрения главного редактора журнала «Новая Земля», преподавателя исторического факультета Донецкого национального университета, участника штурма администрации Донецка Артема Ольхина: «Украине нужна эскалация конфликта, чтобы отвлечь внимание населения от внутренних проблем, поэтому провокации стали происходить чаще, и выполнены они грубее. Но это совсем не означает, что быстрое обострение военного конфликта неминуемо, поскольку украинская власть ни одного решения не принимает самостоятельно. А вопрос о том, развязывать ли полномасштабное военное противостояние или нет, наверняка зависит от огромного количества факторов, в первую очередь, от событий, происходящих сейчас в Сирии. Давление на Донбасс и Крым - это, в первую очередь, инструмент воздействия на Россию со стороны Запада. И конфликт начнётся только в том случае, если это давление возымеет должный эффект, сможет стать предметом торга».

Резюмируя сказанное, можно сделать вывод, что Донбасс вновь замер в ожидании событий. И в этом состоянии для военного региона нет ничего необычного, он живет в нем последние два года.